http://soprotivlenie.marsho.net/
1 июня 2011 года в Таганском суде Москвы продолжился допрос свидетелей на процессе Алексея Дудко - политзаключенного, владельца сайта и блога “Ингушетия.ру”, обвиняемого в хранении боеприпасов и наркотиков.
Первым был допрошен сотрудник Московского управления ФСБ Иванов Александр Михайлович, ходатайство о вызове которого заявлял на прошлом заседании подсудимый. Допрашивали его в основном сам Дудко и его адвокат, как всегда, регулярно перебиваемые судьей Натальей Лариной, снимавшей значительную часть вопросов, едва только Дудко начинал их произносить.
Допрос Иванова был не чем иным, как апофеозом цинизма и издевательства над правосудием. На все вопросы о том, зачем и в качестве кого он присутствовал на задержании самого Дудко, на обыске в его квартире, на чердаке его дома, в гараже; были ли при обыске другие сотрудники ФСБ; осуществляет ли он оперативное сопровождение данного дела; откуда взялись сведения о том, что Дудко - “экстремист”, “террорист” и обладатель “ингушского паспорта”; была ли информация о деятельности Дудко до его ареста; зачем он приезжал к Дудко в “Лефортово”; и даже в какой именно прокуратуре на допросе он впервые увидел второго подсудимого, Рогова, - свидетель отвечал одной и той же мантрой: “Сведения, составляющие государственную тайну”. Так же ответил Иванов, сотрудник отдела ФСБ по “защите конституционного строя”, на прямой вопрос подсудимого: какие претензии этот отдел имеет к нему лично. И это тоже оказалось государственной тайной!..
А про остальное он почти ничего не помнил: как вошел в квартиру Дудко, сколько там было народу, в штатском они были или в форме, была ли собака, кто из родственников Дудко присутствовал, кто вызвал саперов, и т.д. Вопрос, не бил ли Иванов жену подсудимого, судья моментально сняла. Ни на задержании Дудко, ни на обыске Иванов не видел ничего из изъятого, да и был из всей квартиры только в коридоре, кухне и одной из комнат - но почему-то не в той, где были изъяты тротиловые шашки, и не мог даже вспомнить, горел ли там свет (хотя обыск был в вечернее время). Ни с кем из сотрудников милиции, писавших лживые рапорта об “экстремизме” Дудко, как и с его родственниками, не знаком. И т.д. и т.п. Подтвердил только, что “оперативная информация” об “экстремизме” и “терроризме” Дудко у ФСБ такая же, как излагали в своих лживых рапортах Купченко и др. менты. Из чего Дудко сделал справедливый вывод, что из ФСБ-то к ним эта “информация” и поступила.
Напомним, что по информации подсудимого - по сведениям, полученным им от жены - именно Иванов перед обыском зашел в квартиру и подложил “найденные” там впоследствии наркотики и боеприпасы, а также руководил задержанием Дудко и обыском у него на квартире. Сам Дудко выдвигает версию о сговоре сотрудников ФСБ и милиции с его братом Сергеем в целях отъема доли Дудко в совместно принадлежащей братьям и матери квартире. Хотя более очевидной кажется версия, что ФСБ устроило эту грязную провокацию против Дудко только из-за его оппозиционной, если так можно это назвать, деятельности по поддержке сайта “Ингушетия.ру” после гибели его владельца Магомеда Евлоева (знакомство с которым Иванов также отрицал, а судья снимала все вопросы с его упоминанием). Но доказать это судье, снимающей половину вопросов подсудимого и его адвоката и соглашающейся с ответом “сведения, составляющие государственную тайну” на другою половину их вопросов, практически невозможно.
Под конец прокурор задал свидетелю трогательный в своей детской наивности вопрос: имеет ли тот отношение к каким-либо подбросам наркотиков, взрывчатки и т.п. На что Иванов ответил отрицательно...
По ходу допроса Иванова адвокат Абусупьян Гайтаев обращался и к Мадине Боковой, жене подсудимого, присутствовавшей в зале, с вопросами, знает ли она этого человека, как они познакомились и т.п. Из кратких пояснений Мадины стало ясно, что Иванов заходил к ней и до задержания Дудко, а “сейчас он явно врет!”. Мобильный телефон, которым она снимала действия Иванов а и бывшего с ним другого ФСБ-шника (они пришли ставить камеру тайного видеонаблюдения за Дудко), они у нее отобрали. Было это, по ее словам, недели за две до ареста Дудко, а впервые она познакомилась с Ивановым еще месяца за 3-4 до этого события.
Далее суд перешел к допросу свидетеля Барахоева Альберта Бексултановича - также сотрудника Московского управления ФСБ, вызванного по ходатайству Дудко на прошлом заседании. Допрашивали его также в основном подсудимый и его адвокат. Барахоев отвечал откровеннее и на гостайну не ссылался. По его словам, он был земляком покойного Магомеда Евлоева, оба они из города Малгобека; в Москве регулярно встречались в неформальной обстановке, общались, пили чай; и на одну из таких встреч - в ресторане “Скромное обаяние буржуазии” в 2007 году - Евлоев привел и Дудко как своего технического сотрудника. При этом Барахоев тогда же не сказал Дудко, что он работает в ФСБ, и категорически отрицал присутствие на этой встрече еще одного сотрудника ФСБ, по имени Андрей, в настоящее время (по информации Дудко) там уже не работающего, но имевшего прямое отношение к подбрасыванию Дудко взрывчатки и наркотиков.
Оперативное сопровождение этого дела, по словам Барахоева, он не ведет и не имеет к нему никакого касательства. Придя вечером в день задержания Дудко на работу, он получил от начальства указание выехать по адресу, где проводился обыск, для “методической и практической помощи” работающему там подразделению ФСБ. Он, по его словам, только зашел в квартиру, увидел, что там ведется обыск, все нормально, и тут же ушел. Но дальше из его показаний и показаний Мадины Боковой все же выяснилось, что он пробыл 30-40 минут и даже утешал и успокаивал по-ингушски (прежде ему не знакомую) Мадину, бывшую в состоянии глубокого стресса. В СИЗО же к Дудко - хотя судья сразу сняла этот вопрос, но Барахоев все же попросил дать ему ответить - он приезжал 4 августа 2010 не по приказу начальства, а по личному почину, как друг: спросить, не обладает ли тот какой-либо важной информацией, которая была бы интересна для ФСБ, - а “контора”, мол, за это походатайствует, чтобы ему поменьше дали... На обысках чердака и гаража Дудко, как и на квартире Рогова, он не был. О конфликтах Дудко с родственниками из-за квартиры узнал, по его словам, там же, при разговоре в “Лефортово”. (По словам Дудко, Барахоев на той встрече говорил ему: “Тебя все равно осудят”, - и предлагал своего риэлтора.) А еще один свой приезд к нему в “Лефортово”, 27 сентября 2010 года, Барахоев категорически отрицал, не говоря уж о несбыточном вопросе: с какой целью он приехал второй раз...
На вопрос Дудко, говорила ли ему на обыске Мадина о действиях Иванова (подбросе боеприпасов и наркотиков) Барахоев ответил замечательно: она много чего говорила; я в тот момент не слышал; неохота было забивать себе голову!.. На вопрос адвоката, известно ли свидетелю, что подсудимый имел отношение к сайту “Ингушетия.ру” Барахоев искренне удивился: какое это имеет отношение к делу? А когда судья стала упоминать лживые рапорта о якобы руководстве Дудко “международной преступной группировкой” - сказал, что такой оперативной информации у него не было, но что Дудко имеет отношение к сайту, он знал. На вопрос же, объяснял ли ему Дудко при разговоре в СИЗО происхождение “найденного” у него тротила, героина и пр. - ответил, что он как оперативник и вообще сотрудник “правоохранительных органов” не имеет права (!) “воспринимать их [слова Дудко] за чистую монету”.
После допроса каждого из ФСБ-шников прокурор интересовался у пришедшего тоже на заседание участкового Таганского ОВД Арсентьева - знает ли он этих людей. Тот отвечал, что видел их на обыске у Дудко, но что они из ФСБ - узнал только в суде. Барахоеву под конец допроса прокурор задал тот же наивный вопрос - не причастен ли он к подбросу обвиняемому тротила и наркотиков, - на что тот также ответил, что он не причастен...
Подсудимый после допроса Барахоева заявил ходатайство, чтобы свидетелями в судебное заседание были вызваны в протоколе обыска эксперты КЦ ГУВД, сапер и кинолог, имеющие прямое отношение к обнаружению в квартире ВВ и наркотиков. Прокурор выступил против их вызова, и судья в ходатайстве отказала.
Далее был допрошен старший брат подсудимого - Сергей Михайлович Дудко. Он рассказал, что квартира у них разделена натрое - по 4/9 принадлежит им с братом и 1/9 матери. По его словам, версия Алексея Дудко о семейном характере провокации с его арестом - “полный бред”, но отношения у братьев давно уже были плохими. Старший, проживающий в Петербурге, вынужден был неоднократно ездить в Москву, искать адвокатов и пр., чтобы оформить процедуру вступления в совместное наследство (земельный участок) обоих братьев. Дудко обвинял его в том, что он не помогал отцу при жизни, вступил в заговор с матерью, и т.д..; судья снимала большинство вопросов, и эта часть допроса свидетеля была больше похожа на семейную свару.
На вопросы сперва обвиняемого, затем и судьи, писал ли Сергей Дудко в правоохранительные органы заявления, что его брат является “ваххабитом”, носит “ваххабитское имя” и откуда у него такие сведения, - Сергей Дудко рассказал, что много беседовал с братом об исламе; он и сам, мол, является сторонником ислама, но - “традиционного”, а не “секты”, которая считает (якобы), что даже пророк Мухаммед ошибался (!). При этом на городской телефон в московской квартире (давно сломанный, как утверждает младший брат) ему постоянно звонили какие-то люди, путали голоса братьев, спрашивали Алексея Дудко, называя его при этом странным именем (Алаудин), и т.д., из чего он и заключил, что это руководимые его братом “ваххабиты”... Формулировки подсудимого в виде вопросов, во всех ли заявлениях писал его брат “это вранье” или “непроверенные сведения”, судья безжалостно снимала. На вопрос, по своей ли инициативе сообщил Сергей Дудко в ФСБ о сайте “Ингушетия.ру” - ответил, что там и так знали и не раз вызывали его брата, требуя, чтобы тот прекратил поддерживать сайт, да и сам он просил брата о том же. - А про чердак тоже вы сообщили? - А вы хотели, чтобы я молчал как все соседи, которых вы запугали?.. Вопрос: “А много ли вы заплатили сотрудникам ФСБ, чтобы они мне подкинули героин?” - был тотчас снят судьей.
После перерыва был допрошен второй подсудимый - Рогов, находящийся под подпиской о невыезде. Найденные у него 2 оболочки от мин, в одной из которых оказался тротил, по его словам, Дудко привез ему то ли в конце весны, то ли в начале лета 2009 года с целью сделать из них вазы - такие же, как была у Рогова на работе. Хотя, отвечая на вопрос судьи, Рогов сказал, что вовсе не просил Дудко об этом. Мины он якобы положил в шкаф и забыл о них до того момента, когда при обыске в этот шкаф полезли оперативники. До этого они якобы лежали у него в гараже (“ракушке”) и Дудко, иногда ставивший там свою машину, “грел” их там на глазах у Рогова и “ковырял”.
По словам же Дудко (задававшего Рогову вопросы), мины эти валялись у Рогова в гараже лет 10, если не больше, и в первых его показаниях нет ни слова о том, что их якобы принес Дудко. Эта версия появляется лишь в показаниях более поздних, и время их привоза тоже варьируется - то весна, то лето 2009. На этих противоречиях он пытался поймать Рогова, попросив судью огласить протокол допроса Рогова на следствии. Но судья, огласив, заявила, что никаких противоречий нет. Мины Рогов, оказывается, почему-то хранил еще аж три месяца после ареста Дудко - настолько крепко он про них “забыл”. Теперь на вопрос своего адвоката он с готовностью ответил, что, конечно, в содеянном раскаивается, “надо было думать головой” и сдать оболочки от мин (к которым он относился скорее как к будущим произведениям искусства) в милицию.
Кроме этого, выяснилось, что, помимо оболочек мин в шкафу, на кухне у Рогова нашли еще и пакетик с марихуаной. Но уголовное дело по этому поводу почему-то не возбудили и вообще, не интересовались этой находкой совершенно. В зале суда Рогов объяснил наличие пакета тем, что его забыл кто-то из гостей Рогова; на следствии же, как оказалось, он сказал, что пакет ему привезла после ареста Дудко его жена Мадина. Услышав такое, присутствующая в зале Мадина начала орать на Рогова, что он врет, и за допущенное при этом нецензурное выражение судья потребовала от нее выйти из зала. Допрос же Рогова, на который его увезли сразу после обыска на его квартире, после того, как Рогов сообщил, что получил мины от Дудко, касался в основном самого Дудко, обстоятельств и времени знакомства с ним Рогова и т.д. Согласно протоколу своих показаний на следствии, Рогов отрицал что слышал от Дудко какие-либо призывы к “экстремистской деятельности” и т.п. - т.е., Дудко открыто разрабатывали по составам 280-й, 282-й, 282-1-й и т.п. статей УК, а не нынешних 222-й и 228-й. При этом вопросы типа “в чем была суть допроса?” судья снимала без объяснения причин. На вопросы Дудко, чем же он “грел” и “ковырял” мины в гараже Рогова, костер, что ли, разводил? - Рогов долго мялся, не зная, толком, что сказать, и наконец, под общий смех зала, заявил: “газовой горелкой!”. Пояснить, зачем бы Дудко ставил машину в гараж Рогова, имея собственный гараж, и как могла машина длиной 6 метров поместиться в “ракушке” длиной 3.5 метра, он так и не смог. Вопрос же о неких религиозных брошюрах, которые видел Рогов в машине Дудко, был снят судьей, как и вопрос, не угрожали ли Рогову, чтобы он дал показания на Дудко, якобы привезшего ему мины, или не предлагали ли какой-то компромисс (оставление на свободе, условный срок и т.п.). При этом, по словам адвоката Гайтаева, если Рогов думал, что это не мины, а всего лишь оболочки без взрывчатки, то непонятно, в чем же тогда он “сознается” - в хранении боеприпасов или пустых железяк? - У Рогова, по его словам, “мелькало”, что мины могут оказаться и боевыми, “но уверенности не было”. При этом он точно знал, что обыск у него на квартире проводился “из-за Дудко”, но мины так и не выбросил заранее...
На вопросы прокурора Рогов ответил, что он знал про отношение Дудко к сайту “Ингушетия.ру”, но не знал, что сайт давно признан “экстремистским” и запрещен. А тем временем Дудко частенько заходил к Рогову на работу и пользовался там интернетом - заходил как раз на сайты “Кавказ-Центр” и “Ингушетия.ру”. На эти вопросы прокурора даже судья выразила недоумение, какое отношение они имеют к рассматриваемому делу. На утверждения же Рогова, что Дудко был в армии сапером и прекрасно разбирается в минах - недоумение стал высказывать уже Дудко: откуда известно, что он был сапером, если в деле написано, что пограничником. Внятного ответа на этот вопрос также не последовало.
На следующем заседании, 7 июня, планируется допрос самого Дудко.
Соб. инф.
1 июня 2011 года в Таганском суде Москвы продолжился допрос свидетелей на процессе Алексея Дудко - политзаключенного, владельца сайта и блога “Ингушетия.ру”, обвиняемого в хранении боеприпасов и наркотиков.
Первым был допрошен сотрудник Московского управления ФСБ Иванов Александр Михайлович, ходатайство о вызове которого заявлял на прошлом заседании подсудимый. Допрашивали его в основном сам Дудко и его адвокат, как всегда, регулярно перебиваемые судьей Натальей Лариной, снимавшей значительную часть вопросов, едва только Дудко начинал их произносить.
Допрос Иванова был не чем иным, как апофеозом цинизма и издевательства над правосудием. На все вопросы о том, зачем и в качестве кого он присутствовал на задержании самого Дудко, на обыске в его квартире, на чердаке его дома, в гараже; были ли при обыске другие сотрудники ФСБ; осуществляет ли он оперативное сопровождение данного дела; откуда взялись сведения о том, что Дудко - “экстремист”, “террорист” и обладатель “ингушского паспорта”; была ли информация о деятельности Дудко до его ареста; зачем он приезжал к Дудко в “Лефортово”; и даже в какой именно прокуратуре на допросе он впервые увидел второго подсудимого, Рогова, - свидетель отвечал одной и той же мантрой: “Сведения, составляющие государственную тайну”. Так же ответил Иванов, сотрудник отдела ФСБ по “защите конституционного строя”, на прямой вопрос подсудимого: какие претензии этот отдел имеет к нему лично. И это тоже оказалось государственной тайной!..
А про остальное он почти ничего не помнил: как вошел в квартиру Дудко, сколько там было народу, в штатском они были или в форме, была ли собака, кто из родственников Дудко присутствовал, кто вызвал саперов, и т.д. Вопрос, не бил ли Иванов жену подсудимого, судья моментально сняла. Ни на задержании Дудко, ни на обыске Иванов не видел ничего из изъятого, да и был из всей квартиры только в коридоре, кухне и одной из комнат - но почему-то не в той, где были изъяты тротиловые шашки, и не мог даже вспомнить, горел ли там свет (хотя обыск был в вечернее время). Ни с кем из сотрудников милиции, писавших лживые рапорта об “экстремизме” Дудко, как и с его родственниками, не знаком. И т.д. и т.п. Подтвердил только, что “оперативная информация” об “экстремизме” и “терроризме” Дудко у ФСБ такая же, как излагали в своих лживых рапортах Купченко и др. менты. Из чего Дудко сделал справедливый вывод, что из ФСБ-то к ним эта “информация” и поступила.
Напомним, что по информации подсудимого - по сведениям, полученным им от жены - именно Иванов перед обыском зашел в квартиру и подложил “найденные” там впоследствии наркотики и боеприпасы, а также руководил задержанием Дудко и обыском у него на квартире. Сам Дудко выдвигает версию о сговоре сотрудников ФСБ и милиции с его братом Сергеем в целях отъема доли Дудко в совместно принадлежащей братьям и матери квартире. Хотя более очевидной кажется версия, что ФСБ устроило эту грязную провокацию против Дудко только из-за его оппозиционной, если так можно это назвать, деятельности по поддержке сайта “Ингушетия.ру” после гибели его владельца Магомеда Евлоева (знакомство с которым Иванов также отрицал, а судья снимала все вопросы с его упоминанием). Но доказать это судье, снимающей половину вопросов подсудимого и его адвоката и соглашающейся с ответом “сведения, составляющие государственную тайну” на другою половину их вопросов, практически невозможно.
Под конец прокурор задал свидетелю трогательный в своей детской наивности вопрос: имеет ли тот отношение к каким-либо подбросам наркотиков, взрывчатки и т.п. На что Иванов ответил отрицательно...
По ходу допроса Иванова адвокат Абусупьян Гайтаев обращался и к Мадине Боковой, жене подсудимого, присутствовавшей в зале, с вопросами, знает ли она этого человека, как они познакомились и т.п. Из кратких пояснений Мадины стало ясно, что Иванов заходил к ней и до задержания Дудко, а “сейчас он явно врет!”. Мобильный телефон, которым она снимала действия Иванов а и бывшего с ним другого ФСБ-шника (они пришли ставить камеру тайного видеонаблюдения за Дудко), они у нее отобрали. Было это, по ее словам, недели за две до ареста Дудко, а впервые она познакомилась с Ивановым еще месяца за 3-4 до этого события.
Далее суд перешел к допросу свидетеля Барахоева Альберта Бексултановича - также сотрудника Московского управления ФСБ, вызванного по ходатайству Дудко на прошлом заседании. Допрашивали его также в основном подсудимый и его адвокат. Барахоев отвечал откровеннее и на гостайну не ссылался. По его словам, он был земляком покойного Магомеда Евлоева, оба они из города Малгобека; в Москве регулярно встречались в неформальной обстановке, общались, пили чай; и на одну из таких встреч - в ресторане “Скромное обаяние буржуазии” в 2007 году - Евлоев привел и Дудко как своего технического сотрудника. При этом Барахоев тогда же не сказал Дудко, что он работает в ФСБ, и категорически отрицал присутствие на этой встрече еще одного сотрудника ФСБ, по имени Андрей, в настоящее время (по информации Дудко) там уже не работающего, но имевшего прямое отношение к подбрасыванию Дудко взрывчатки и наркотиков.
Оперативное сопровождение этого дела, по словам Барахоева, он не ведет и не имеет к нему никакого касательства. Придя вечером в день задержания Дудко на работу, он получил от начальства указание выехать по адресу, где проводился обыск, для “методической и практической помощи” работающему там подразделению ФСБ. Он, по его словам, только зашел в квартиру, увидел, что там ведется обыск, все нормально, и тут же ушел. Но дальше из его показаний и показаний Мадины Боковой все же выяснилось, что он пробыл 30-40 минут и даже утешал и успокаивал по-ингушски (прежде ему не знакомую) Мадину, бывшую в состоянии глубокого стресса. В СИЗО же к Дудко - хотя судья сразу сняла этот вопрос, но Барахоев все же попросил дать ему ответить - он приезжал 4 августа 2010 не по приказу начальства, а по личному почину, как друг: спросить, не обладает ли тот какой-либо важной информацией, которая была бы интересна для ФСБ, - а “контора”, мол, за это походатайствует, чтобы ему поменьше дали... На обысках чердака и гаража Дудко, как и на квартире Рогова, он не был. О конфликтах Дудко с родственниками из-за квартиры узнал, по его словам, там же, при разговоре в “Лефортово”. (По словам Дудко, Барахоев на той встрече говорил ему: “Тебя все равно осудят”, - и предлагал своего риэлтора.) А еще один свой приезд к нему в “Лефортово”, 27 сентября 2010 года, Барахоев категорически отрицал, не говоря уж о несбыточном вопросе: с какой целью он приехал второй раз...
На вопрос Дудко, говорила ли ему на обыске Мадина о действиях Иванова (подбросе боеприпасов и наркотиков) Барахоев ответил замечательно: она много чего говорила; я в тот момент не слышал; неохота было забивать себе голову!.. На вопрос адвоката, известно ли свидетелю, что подсудимый имел отношение к сайту “Ингушетия.ру” Барахоев искренне удивился: какое это имеет отношение к делу? А когда судья стала упоминать лживые рапорта о якобы руководстве Дудко “международной преступной группировкой” - сказал, что такой оперативной информации у него не было, но что Дудко имеет отношение к сайту, он знал. На вопрос же, объяснял ли ему Дудко при разговоре в СИЗО происхождение “найденного” у него тротила, героина и пр. - ответил, что он как оперативник и вообще сотрудник “правоохранительных органов” не имеет права (!) “воспринимать их [слова Дудко] за чистую монету”.
После допроса каждого из ФСБ-шников прокурор интересовался у пришедшего тоже на заседание участкового Таганского ОВД Арсентьева - знает ли он этих людей. Тот отвечал, что видел их на обыске у Дудко, но что они из ФСБ - узнал только в суде. Барахоеву под конец допроса прокурор задал тот же наивный вопрос - не причастен ли он к подбросу обвиняемому тротила и наркотиков, - на что тот также ответил, что он не причастен...
Подсудимый после допроса Барахоева заявил ходатайство, чтобы свидетелями в судебное заседание были вызваны в протоколе обыска эксперты КЦ ГУВД, сапер и кинолог, имеющие прямое отношение к обнаружению в квартире ВВ и наркотиков. Прокурор выступил против их вызова, и судья в ходатайстве отказала.
Далее был допрошен старший брат подсудимого - Сергей Михайлович Дудко. Он рассказал, что квартира у них разделена натрое - по 4/9 принадлежит им с братом и 1/9 матери. По его словам, версия Алексея Дудко о семейном характере провокации с его арестом - “полный бред”, но отношения у братьев давно уже были плохими. Старший, проживающий в Петербурге, вынужден был неоднократно ездить в Москву, искать адвокатов и пр., чтобы оформить процедуру вступления в совместное наследство (земельный участок) обоих братьев. Дудко обвинял его в том, что он не помогал отцу при жизни, вступил в заговор с матерью, и т.д..; судья снимала большинство вопросов, и эта часть допроса свидетеля была больше похожа на семейную свару.
На вопросы сперва обвиняемого, затем и судьи, писал ли Сергей Дудко в правоохранительные органы заявления, что его брат является “ваххабитом”, носит “ваххабитское имя” и откуда у него такие сведения, - Сергей Дудко рассказал, что много беседовал с братом об исламе; он и сам, мол, является сторонником ислама, но - “традиционного”, а не “секты”, которая считает (якобы), что даже пророк Мухаммед ошибался (!). При этом на городской телефон в московской квартире (давно сломанный, как утверждает младший брат) ему постоянно звонили какие-то люди, путали голоса братьев, спрашивали Алексея Дудко, называя его при этом странным именем (Алаудин), и т.д., из чего он и заключил, что это руководимые его братом “ваххабиты”... Формулировки подсудимого в виде вопросов, во всех ли заявлениях писал его брат “это вранье” или “непроверенные сведения”, судья безжалостно снимала. На вопрос, по своей ли инициативе сообщил Сергей Дудко в ФСБ о сайте “Ингушетия.ру” - ответил, что там и так знали и не раз вызывали его брата, требуя, чтобы тот прекратил поддерживать сайт, да и сам он просил брата о том же. - А про чердак тоже вы сообщили? - А вы хотели, чтобы я молчал как все соседи, которых вы запугали?.. Вопрос: “А много ли вы заплатили сотрудникам ФСБ, чтобы они мне подкинули героин?” - был тотчас снят судьей.
После перерыва был допрошен второй подсудимый - Рогов, находящийся под подпиской о невыезде. Найденные у него 2 оболочки от мин, в одной из которых оказался тротил, по его словам, Дудко привез ему то ли в конце весны, то ли в начале лета 2009 года с целью сделать из них вазы - такие же, как была у Рогова на работе. Хотя, отвечая на вопрос судьи, Рогов сказал, что вовсе не просил Дудко об этом. Мины он якобы положил в шкаф и забыл о них до того момента, когда при обыске в этот шкаф полезли оперативники. До этого они якобы лежали у него в гараже (“ракушке”) и Дудко, иногда ставивший там свою машину, “грел” их там на глазах у Рогова и “ковырял”.
По словам же Дудко (задававшего Рогову вопросы), мины эти валялись у Рогова в гараже лет 10, если не больше, и в первых его показаниях нет ни слова о том, что их якобы принес Дудко. Эта версия появляется лишь в показаниях более поздних, и время их привоза тоже варьируется - то весна, то лето 2009. На этих противоречиях он пытался поймать Рогова, попросив судью огласить протокол допроса Рогова на следствии. Но судья, огласив, заявила, что никаких противоречий нет. Мины Рогов, оказывается, почему-то хранил еще аж три месяца после ареста Дудко - настолько крепко он про них “забыл”. Теперь на вопрос своего адвоката он с готовностью ответил, что, конечно, в содеянном раскаивается, “надо было думать головой” и сдать оболочки от мин (к которым он относился скорее как к будущим произведениям искусства) в милицию.
Кроме этого, выяснилось, что, помимо оболочек мин в шкафу, на кухне у Рогова нашли еще и пакетик с марихуаной. Но уголовное дело по этому поводу почему-то не возбудили и вообще, не интересовались этой находкой совершенно. В зале суда Рогов объяснил наличие пакета тем, что его забыл кто-то из гостей Рогова; на следствии же, как оказалось, он сказал, что пакет ему привезла после ареста Дудко его жена Мадина. Услышав такое, присутствующая в зале Мадина начала орать на Рогова, что он врет, и за допущенное при этом нецензурное выражение судья потребовала от нее выйти из зала. Допрос же Рогова, на который его увезли сразу после обыска на его квартире, после того, как Рогов сообщил, что получил мины от Дудко, касался в основном самого Дудко, обстоятельств и времени знакомства с ним Рогова и т.д. Согласно протоколу своих показаний на следствии, Рогов отрицал что слышал от Дудко какие-либо призывы к “экстремистской деятельности” и т.п. - т.е., Дудко открыто разрабатывали по составам 280-й, 282-й, 282-1-й и т.п. статей УК, а не нынешних 222-й и 228-й. При этом вопросы типа “в чем была суть допроса?” судья снимала без объяснения причин. На вопросы Дудко, чем же он “грел” и “ковырял” мины в гараже Рогова, костер, что ли, разводил? - Рогов долго мялся, не зная, толком, что сказать, и наконец, под общий смех зала, заявил: “газовой горелкой!”. Пояснить, зачем бы Дудко ставил машину в гараж Рогова, имея собственный гараж, и как могла машина длиной 6 метров поместиться в “ракушке” длиной 3.5 метра, он так и не смог. Вопрос же о неких религиозных брошюрах, которые видел Рогов в машине Дудко, был снят судьей, как и вопрос, не угрожали ли Рогову, чтобы он дал показания на Дудко, якобы привезшего ему мины, или не предлагали ли какой-то компромисс (оставление на свободе, условный срок и т.п.). При этом, по словам адвоката Гайтаева, если Рогов думал, что это не мины, а всего лишь оболочки без взрывчатки, то непонятно, в чем же тогда он “сознается” - в хранении боеприпасов или пустых железяк? - У Рогова, по его словам, “мелькало”, что мины могут оказаться и боевыми, “но уверенности не было”. При этом он точно знал, что обыск у него на квартире проводился “из-за Дудко”, но мины так и не выбросил заранее...
На вопросы прокурора Рогов ответил, что он знал про отношение Дудко к сайту “Ингушетия.ру”, но не знал, что сайт давно признан “экстремистским” и запрещен. А тем временем Дудко частенько заходил к Рогову на работу и пользовался там интернетом - заходил как раз на сайты “Кавказ-Центр” и “Ингушетия.ру”. На эти вопросы прокурора даже судья выразила недоумение, какое отношение они имеют к рассматриваемому делу. На утверждения же Рогова, что Дудко был в армии сапером и прекрасно разбирается в минах - недоумение стал высказывать уже Дудко: откуда известно, что он был сапером, если в деле написано, что пограничником. Внятного ответа на этот вопрос также не последовало.
На следующем заседании, 7 июня, планируется допрос самого Дудко.
Соб. инф.
Комментариев нет:
Отправить комментарий