Надежда Низовкина
Некогда говорить красиво, и начну прямо с конца. Эта статья – мой ответ на статью Павла Шехтмана "Подвиг как мера самосохранения". Цитата: "Я никого ни к чему не призываю. Я не предлагаю, например, всем, кто желает выйти на митинг 12 июня или на любую несанкционированную акцию, не брать с собой документов и всем как один категорически отказываться представляться при задержании. Я лишь указываю на тот факт, что в условиях обострения противостояния такое поведение становится в конечном счете наиболее рациональным, выгодным и прагматичным".
Полностью соглашаясь со своим товарищем по тактике, я хочу, тем не менее, поставить вопрос жестче. Да, выгода – но и обязанность. Настал момент, когда никто больше не имеет выбора. Подвиг – или предательство, по законам военного времени.
Очевидно, что там, где часть задержанных отказывается представляться, а часть проявляет максимум лояльности, с отказниками поступают максимально жестоко, а там, где отказываются все, со всеми обращаются лучше. До тех пор, пока участники митингов не приняли для себя минимальный кодекс чести, они предают друг друга, и до тех пор ходить на митинги становится опасно и бессмысленно. До тех пор, пока стада мирных жителей, а проще говоря – зевак, приходят на площадь с паспортом и готовыми показаниями на языке, отказников ожидают зверства, унижения и никакой взаимовыручки.
Никто не требует быть героем, но негерои должны сидеть по домам, а не мешать профессионалам. Разве так сложно определить заранее свой тип темперамента и уровень устойчивости к угрозам? Разве ты заранее не знал, надо ли тебе утром на работу? Разве ты заранее не знал, что тебе неприятна сама перспектива удара в морду или черенка в ягодицы? Так зачем ты пошел демонстрировать мужество, которого у тебя нет?
Не готов оставить дома паспорт – не приходи, и даже мимо не проходи. Паспорт - это информация и поощрение выбивать ее у других. Не хочешь, чтобы тебя замочили с согласия трусов, – займись делом. Считаешь режим в своей стране фашистским – забудь о конституции и мирных протестах, лучше собери банду, распишись кровью и начни воевать по-настоящему.
В Москве какой-то интересный язык. Вначале для меня совсем непривычным было выражение "ходить по 31-м числам" (в наших широтах говорят просто: участвовать в Стратегии, проводить митинги). Видимо, с нетребовательного языка и пошли все беды. Люди убедили себя, что вместо непрерывной борьбы они должны "ходить" по каким-то числам, отдавать долг и возвращаться домой – по возможности быстрее. Теперь они ничего не планируют менять, разве что долг станет материальнее в дензнаках.
Все это можно было терпеть и даже извлекать пользу в виде отдельных успешных акций, пока ситуация не обострилась. Стали в принципе забирать чаще и неожиданнее, чем прежде. Вошло в моду садиться и выходить по три раза в сутки, чтобы бежать на баррикады и снова ломаться. Катание в автозаке превратилось в стиль жизни. Многие перестали отличать эту скотовозку от гламурного клуба, фотографируются, обнимаются на лавочках и радуются непонятно чему. Причина в том, что процент нормальных радикалов снизился за счет гуляющих тусовщиков и случайно взятых прохожих.
Говорят, что протест левеет, но это не так. Он переполняется обывательщиной – людьми, не готовыми ни к чему и потому опасными для товарищей, склонными к предательству, и именно такие люди заполняют твой пыточный автозак.
Раньше оппозиция проходила естественный отбор. Каким был оппозиционер еще год назад? Человек сначала попадал в экстремисты, в отверженные, был абсолютным меньшинством на работе и в семье. На него смотрели как на преступника, врага народа, сумасшедшего, нужное подчеркнуть. Завели уголовное дело – с ним перестали здороваться. Вспомните-ка 282-ю статью, кто из вас тогда был против? И эти господа, которые одобряли репрессии, теперь смеют призывать к восстанию! Именно они первыми переставали здороваться с экстремистом.
Взяли за локти – позор, и человек мучительно твердил в уме: "Я политический... Я не какой-то вор... Я не должен стыдиться..." Он держал на себе бремя путинского большинства и отречение либералов. Не выдержал – вышел из игры. В итоге оставались только люди покрепче, соответственно, в нужный день именно они заполняли средний автозак. А сейчас понятие "экстремист" забылось по понятным причинам: оппозиция стала большинством. Это все еще опасно, но уже очень модно.
Да, народ пополняет свежей кровью, и мозгом, и героизмом застарелые ряды сливщиков. Но вместе с талантливыми и серьезными единицами в тот конкретный автозак, в котором тебя мочат до полусмерти, специально засовывают побольше тусовщиков и случайных прохожих, чтобы ничего ты с ними не мог организовать. Думаете, омоновцы только из садизма начали загребать столько невинных? Они обеспечивают себе нужный процент предателей. Давать показания, когда рядом человека мучают за отказ от тех же показаний (кто ты, где живешь, какие убеждения, давай поспорим, все это в пятидесятый раз, нам все известно, ничего особенного), - это не что иное, как переход на сторону врага ровно через час после попадания в его лапы.
Мы обязаны поделиться на ответственных подпольщиков и порядочных обывателей, которые не будут вредить подпольщикам, путаться у них под ногами в автозаке, мешать блокировать двери, невыдержанно болтать в присутствии полицаев и, наконец, попросту сдавать подпольщиков. Почему сдавать? У нас оккупационный режим.
Хорошо, представим, что кто-то решил попротестовать против оккупации, взял и пошел на площадь, взял с собой свой паспорт, свой номер на рукаве, свое клеймо, звезду, взял свидетельство о том, что он оппозиционер, партийный билет, взял карту местности, где он обитает со товарищи, и даже не специально все это взял, а так: что, ему есть что скрывать, что ли, просто не вынул из кармана перед выходом, да и все. И кто он после этого на войне? Провокатор, который вмешался в честную войну, ради детского любопытства или из подлости зашел на полигон.
На войне главный принцип: если не готов, уходи. Ты не должен присутствовать даже на первом собрании, не то что дальше вмешиваться в акции. Даже если тебя схватили по ошибке, и ты не виноват, и себе такой судьбы не выбирал, то все равно ты никого сдавать не должен. Я видела, как люди лихорадочно прятали свои паспорта и за это физически претерпевали, только бы не предать других и свои принципы. Это люди, которые брали свой документ по ошибке. А другие, наоборот, случайно забыли паспорт, но представляются охотно. Не пора ли нам разделиться все-таки?
Как бы то ни было, каждого могут арестовать и дома, что мы сейчас наблюдаем. И в этих условиях я должна затронуть еще один вопрос. Сейчас появились так называемые "Правила поведения на допросах". "Группа соавторов", включая "адвокатов и сочувствующих следователей", обучают свою паству: до прихода адвоката терпите даже побои, но молчите, а после прихода адвоката разговаривать со следователем все-таки придется! Вам нечего скрывать, ибо вы не преступник, место работы и учебы называйте, так как он все равно узнает и перестанет доверять другим вашим показаниям (сразу представила себе Порфирия Петровича, который ищет интуитивную истину)!! Ничего не говорите о других людях – но: максимально подробно описывайте беспредел ментов!!!
Как будто неопытный активист, коему предназначаются эти советы, не наговорит кучу лишнего, описывая беспредел ментов. Как будто неясно, что на работе каждый твой коллега, но отнюдь не боевой товарищ, станет против тебя невольным свидетелем обвинения. И как будто неизвестно, что со следователем можно и не разговаривать даже по приходу такого вот адвоката-сексота. Очень многое можно еще сказать об этих правилах, написанных доброжелателями со стороны защиты и стороны обвинения, но кончаются восклицательные знаки и кончаются минуты, когда кто-то еще не арестованный успеет прочитать хотя бы это. Чтобы стать серьезнее и недоверчивее – достаточно предупреждения, а изучить уголовный процесс каждый успеет потом. Короче, призываю каждого думать своей головой, не вестись на компетентную подставу и дать себе клятву порядочности.
Комментариев нет:
Отправить комментарий